Выпускники минского иняза

Сестра из Парижа

Сестра Фаины Раневской, Изабелла, жила в Париже. В силу ряда обстоятельств она переехала в Советский Союз. В первый же день приезда, несмотря на летнюю жару, Изабелла натянула фильдеперсовые* чулки, надела шелковое пальто, перчатки, шляпку, побрызгала себя «Шанелью», и сообщила сестре:

 — Фаиночка, — я иду в мясную лавку, куплю бон-филе** и приготовлю ужин.

 — Не надо! — в ужасе воскликнула Раневская. В стране царили процветающий дефицит и вечные очереди. Она понимала, как это подействует на неподготовленную жительницу Парижа.

 — Не надо! — я сама куплю!

 — Фаиночка, бон-филе надо уметь выбирать, а я это умею, — с гордостью заявила Изабелла и направилась к входной двери. Раневская, как панфиловец на танк, бросилась ей наперерез.

 — Я пойду с тобой!

 — Один фунт*** мяса выбирать вдвоем — это нонсенс! — заявила сестра и вышла из квартиры. Раневская сделала последнюю попытку спасти сестру от шока советской действительности:

 — Но ты же не знаешь, где наши магазины!

 Та обернулась и со снисходительной улыбкой упрекнула:

 — Ты думаешь, я не смогу найти мясную лавку?

 И скрылась в лифте.

 Раневская рухнула в кресло, представляя себе последствия первой встречи иностранки-сестры с развитым советским социализмом.

 Но говорят же, что Бог помогает юродивым и блаженным: буквально через квартал Изабелла Георгиевна наткнулась на маленький магазинчик, вывеска над которым обещала «Мясные изделия».

 Она заглянула вовнутрь: у прилавка толпилась и гудела очередь, потный мясник бросал на весы отрубленные им хрящи и жилы, именуя их мясом, а в кассовом окошке толстая кассирша с башней крашеных волос на голове, как собака из будки, периодически облаивала покупателей.

 Бочком, бочком Изабелла пробралась к прилавку и обратилась к продавцу:

 — Добрый день, месье! Как вы себя чувствуете?

 Покупатели поняли, что это цирк, причем, бесплатный, и, как в стоп-кадре, все замерли и затихли. Даже потный мясник не донёс до весов очередную порцию «мясных изделий». А бывшая парижанка продолжала:

 — Как вы спите, месье?... Если вас мучает бессонница, попробуйте перед сном принять две столовых ложки вина... А как ваши дети, месье? Вы их не наказываете?.. Нельзя наказывать детей — можно потерять духовную связь с ними. Вы со мной согласны, месье?

 — Да, — наконец выдавил из себя оторопевший мясник и в подтверждение кивнул.

 — Я и не сомневалась. Вы похожи на моего учителя словесности: у вас на лице проступает интеллект.

 Не очень понимая, что именно проступает у него на лице, мясник на всякий случай смахнул с лица пот.

 — Месье, — перешла к делу Изабелла Георгиевна, — мне нужно полтора фунта бон-филе. Надеюсь, у вас есть.

 — Да, — кивнул мясник и нырнул в кладовку. Его долго не было, очевидно, он ловил теленка, поймал его, зарезал и приготовил бон-филе. Вернулся уже со взвешенной и завернутой в бумагу порцией мяса.

 — Спасибо, — поблагодарила Изабелла. И добавила: — Я буду приходить к вам по вторникам и пятницам, в четыре часа дня. Вас это устраивает?

 — Да, — в третий раз кивнул мясник.

 Расплачиваясь в кассе, Изабелла Георгиевна порадовала толстую кассиршу, указав на ее обесцвеченные перекисью волосы, закрученные на голове в тяжелую башню:

 — У вас очень модный цвет волос, мадам, в Париже все женщины тоже красятся в блондинок. Но вам лучше распустить волосы, чтобы кудри лежали на плечах: распущенные волосы, мадам, украсят ваше приветливое лицо.

 Польщенная кассирша всунула два указательных пальца себе за обе щеки и стала с силой растягивать их, пытаясь улыбнуться.

 Когда, вернувшись домой, Изабелла развернула пакет, Фаина Георгиевна ахнула: такого свежего мяса она давно не видела, очевидно, мясник отрезал его из своих личных запасов.

 — Бон-филе надо уметь выбирать! — гордо заявила Изабелла.

 С тех пор каждый вторник и каждую пятницу она посещала «Мясные изделия». В эти дни, ровно в четыре часа мясник отпускал кассиршу, закрывал магазин, вешал на дверь табличку «Переучет», ставил рядом с прилавком большое старинное кресло, купленное в антикварном магазине, усаживал в него свою дорогую гостью, и она часами рассказывала ему о парижской жизни, о Лувре, об Эйфелевой башне, о Елисейских полях...

 А он, подперев голову ладонью, всё слушал ее, слушал, слушал... И на лице его вдруг появлялась неожиданная, наивная, детская улыбка...

 
По Александру Каневскому

* изготовленный из шелковистой пряжи особой обработки
** мясо целым куском
*** 1 фунт ≈ 450 граммов
(прим. — И.М.)